БЕСТУЖЕВ-МАРЛИНСКИЙ, ПЕРВЫЙ РУССКИЙ РОМАНИСТ
Декабрист Александр Бестужев был не только близким другом Кондратия Рылеева, но и его, как сегодня сказали бы, партнером: они совместно издавали альманах «Полярная звезда», а также были соавторами агитационных и подблюдных песен. Песни эти написаны в стиле народных, и предназначались для политической пропаганды. Некоторые распространялись среди солдат, некоторые были известны лишь в литературных кругах. Определить персональное авторство большинства из них невозможно: как правило, они ходили в списках или частично публиковались в той же «Полярной звезде» без подписей соавторов – как, к примеру, песня «Ах, тошно мне…», которая, несмотря на почти двести лет, прошедшие после ее создания, представляется актуальной и сегодня:
Ах, тошно мне
И в родной стороне:
Всё в неволе,
В тяжкой доле,
Видно, век вековать.
Долго ль русский народ
Будет рухлядью господ,
И людями,
Как скотами,
Долго ль будут торговать?
<…>
А теперь господа
Грабят нас без стыда,
Их обманом,
Их карманом
Стала наша мошна.
<…>
Не ищи, мужик, в суде,
Без синюхи
Судьи глухи,
Без вины ты виноват.
Чтоб в палату дойти,
Прежде сторожу плати,
За бумагу,
За отвагу –
Ты за все, про все давай!
Там же каждая душа
Покривится из гроша:
Заседатель,
Председатель
Заодно с секретарем.
Нас поборами царь
Иссушил, как сухарь:
То дороги,
То налоги,
Разорили нас вконец.
<…>
А до бога высоко,
До царя далеко,
Да мы сами
Ведь с усами,
Так мотай себе на ус.
На допросе Рылеев признал свое авторство этой песни – кто знает, возможно, руководствуясь стремлением спасти друга Александра Бестужева, которому он посвятил не одно стихотворное послание. Вот одно из них, 1824 года, проникновенные строки которого свидетельствуют о том, что они доверяли друг другу сокровенные мысли и переживания:
Не сбылись, мой друг, пророчества
Пылкой юности моей:
Горький жребий одиночества
Мне сужден в кругу людей.
Слишком рано мрак таинственный
Опыт грозный разогнал,
Слишком рано, друг единственный,
Я сердца людей узнал.
Страшно дней не ведать радостных,
Быть чужим среди своих,
Но ужасней истин тягостных
Быть сосудом с дней младых.
С тяжкой грустью, с черной думою
И могилою угрюмою
Мир печальный нахожу.
Всюду встречи безотрадные!
Ищешь, суетный, людей,
А встречаешь трупы хладные
Иль бессмысленных детей…
Характер этого стихотворения Кондратия Рылеева как бы предваряет и лермонтовские мотивы разочарования, и лермонтовские образы. Но в большей степени литературным предшественником Лермонтова можно считать Александра Бестужева. Вот, к примеру, его стихотворение «К облаку»:
Куда столь быстро и легко,
И гордо, и прелестно,
Ты пролетаешь, облачко,
Скиталец поднебесный?
Земли бездомное дитя,
Игралище погоды,
Напрасно, радугой блестя,
Ты, радостью природы!
Завоет вихрь, взметая прах, –
И ты из лона звездна
Дождем растаешь на степях
Бесславно, бесполезно!..
Подобно нашей доле –
И я погибну вдалеке
От родины и воли!
Стихотворение это написано Александром Бестужевым в 1829 году в Якутске, куда он был сослан по делу декабристов. Будучи членом Северного тайного общества, он придерживался радикальных, республиканских взглядов, а во время самого мятежа 14 декабря 1825 года вывел на Сенатскую площадь Московский полк – что и явилось началом восстания.
После его подавления Бестужев сам явился на гауптвахту Зимнего дворца, был заключен в Петропавловскую крепость, и, обосновывая причины, приведшие к восстанию, написал на имя Николая I записку «Об историческом ходе свободомыслия в России». Как отмечают некоторые исследователи, государь внимательно читал все документы и свидетельства декабристов, принимал их к сведению – но не для изменения положения дел, а для дальнейшего ужесточения контроля за свободомыслием в России. Но декабристы в большей своей части были романтиками, и, давая подобные показания, надеялись, что их открытая критическая оценка действительности поможет новому императору преобразовать российское общество. Что из этого вышло, всем известно… Бестужев, как и многие другие его товарищи, был приговорен к двадцати годам каторжных работ, которые сначала были сокращены Николаем I до пятнадцати лет, а затем заменены ссылкой в Сибирь.
Оказавшись на поселении в Якутске, Александр Бестужев принялся изучать иностранные языки, а также исследовал край и обычаи местных жителей. Результатом этой его исследовательской работы несколько этнографических статей. Продолжал он заниматься и литературной деятельностью: в Якутске начал повесть в стихах «Андрей, князь Переяславский», написал немало стихотворений – в том числе и под влиянием изучения местного фольклора. Так, например, в одном из номеров 1831 года журнала «Сын отечества» читатели с интересом прочли якутскую балладу «Саатырь», героиня которой – неверная жена Саатырь (в переводе с якутского – игривая), желавшая после смерти воссоединиться не с мужем, а с любовником:
<…> и прянул на землю; удар топора
Раздвинул затвор над могилой,
И молвит он мертвой: «подруга, пора!
Жених дожидается милой!
Воскресни для новых веселия дней,
Для жизни и счастия. Кони
Умчат нас далеко, и ветер степей
Завеет следы от погони.
Притворной кончиною вольная вновь,
Со мной ты найдешь и покой, и любовь».
<…>
И падают звезды, и прыщет огонь…
Испуганный адскою ловлей,
На кровлю – и рухнула кровля!
Вдали огласился раздавленных стон…
Погибли. Но тень Саатыри
Доныне пугает изменчивых жен
По тундрам Восточной Сибири.
И ловчий, когда разливается тьма,
В боязни бежит рокового холма…
«Суеверия вех народов сходны, – написал в примечаниях Бестужев. – Якуты верят, что колдуны их покидают гробы свои, пляшут, бьют в бубны, стараются вредить живым и тому подобное». И правда, сюжет этой якутской баллады перекликается с мотивами мертвой невесты или мертвого жениха из западной романтической поэзии.
Но после восстания чрезвычайно популярен Александр Бестужев все же стал как прозаик, причем под псевдонимом – Александр Марлинский: публиковать осужденных декабристов, как известно, было запрещено, но запрет этот не распространялся на псевдонимы. Бестужев был офицером – штабс-капитаном лейб-гвардии драгунского полка, а после восстания был разжалован. Псевдоним взял по названию деревушки Марли под Санкт-Петербургом, где служил в 1825 году.
– сначала анонимно, а затем и под псевдонимом. Было ему к тому времени уже за тридцать (родился Александр Бестужев 23 октября (3 ноября) 1797 года), отец его был известным литератором, издававшем в соавторстве с Пниным «Санкт-Петербургский журнал».
Сам Александр Бестужев до декабрьского восстания оказался одним из первопроходцев русской критики, еще в двадцатые годы публикуя статьи о преимуществе нового – романтического – направления в литературе перед старым, отжившим классицизмом. Статьи эти, как отмечают исследователи, хоть и не отличались глубиной, тем не менее вызывали живейший отклик в литературных и читательских кругах, формируя, таким образом, русскую литературную критику, которая в тот период только зарождалась. Оценивая собственную огромную популярность, пришедшую позже, Бестужев также оставался критиком: «…для Руси невозможны еще гении: она не выдержит их; вот вам вместе и разгадка моего успеха. <…> Сегодня в моде Подолинский, завтра Марлинский, послезавтра какой-нибудь Небылинский, и вот почему меня мало радует ходячесть моя», – писал Бестужев своему единомышленнику Николаю Полевому, издателю журнала «Московский Телеграф».
Тем не менее, в 1832 году вышло издание в пяти томах «Русские повести и рассказы», без указания имени автора, в 1835 второе издание вышло уже под именем А. Марлинский. Затем ежегодно выходили новые выпуски, и в 1839 году насчитывалось уже 12 томов «Русских повестей и рассказов» Александра Марлинского. Самые популярные – «Испытание», «Страшное гадание», «Фрегат Надежда», «Аммалат-бек».
Александр Бестужев-Марлинский предвосхитил не только прозу Лермонтова, но и Пушкина: современники его так и называли – «Пушкин прозы». Он ввел в русскую прозу тему Кавказа – ведь там он служил, сделав повторную военную карьеру – из рядового его произвели сначала в унтер-офицеры, затем в прапорщики. Здесь же, на Кавказе, он и погиб – 7 (19) июня 1837 года в бою в Адлерском ущелье. Тело его найдено не было. И пророчеством воспринимается его «Адлерская песня» того же рокового 1837 года:
И придет вам потешиться пора –
Ай, жги, жги, жги, говори,
Дрогнет Адлер от солдатского ура.
<…>
В рукопашную пали и коли,
Ай, жги, жги, жги, говори,
И вали, и усами шевели.
Нам похвально, гренадеры, егеря,
Молодцами умирать за царя.
Молодцами умирать за царя.
Несмотря на непростую судьбу, Александр Бестужев не покорялся обстоятельствам и никогда не унывал. В подтверждение этому – его короткое стихотворение «Оживление», написанное не в самый лучший период его жизни – в Якутске, в 1829 году:
Чуть крылатая весна
Радостью повеет,
Сердце молодеет;
Присмирелые мечты
Рвут долой оковы,
Словно юные цветы
И любви златые сны,
Осеняя вежды,
Вновь и вновь озарены
Радугой надежды.
силы духа и верности собственному предназначению в самых неблагоприятных жизненных обстоятельствах.
Виктория ФРОЛОВА