Поиск по творчеству и критике
Cлово "HAN"
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: Не беспечность, еще менее гнев виной, любезный друг Николай Алексеевич, что я реже пишу к вам. Я боюсь возмутить душу вашу, помешать вашим занятиям. Какое мне дело, что вы не пишете часто, если и в редких письмах я узнаю вас и нахожу тем же? Между душой и душой путь слово; но когда они летают друг к другу в гости, не все ль равно, часты или редки станции? Оставим эти расчеты ползунам, и людям, которые везут жизнь на долгих. Я смею думать, судьба оставила в наших крыльях еще столько перьев, что хоть душою можем мы пролетаться, когда и как вздумаем. Терпеть я не могу шапочных переписок, хоть очень не редко, по необходимости, должен бываю писать и к друзьям, будучи, что называется, не в духе. За неволю пишутся пустяки, их выводить перо, гусиное, давно вырванное из крыла перо, - голова или сердце в нетчиках. Напрасно вы отпеваете себя как домашнего человека, или просто как человека, хоть побожитесь - не поверю, и в доказательство приведу ваши же письма. В трупе живут лишь черви, на кладбище мелькают лишь блудящие огоньки - цветы и огонь признак здравия и жизни. Я не постигаю вашего расщепления бытия, грешный человек, или, признательнее сказать, ему не верю. Может ли умереть Николай, когда Полевой жив за сотню? мажет ли жизнь быть переплетена со смертью? Или то или другое должно уступить - зараза или цельба должна овладеть спорным существом непременно; а, благодаря Бога, не видать, чтобы вы чахли умом, и сами говорите, что крепки телом. Вы называете это отсутствие желаний для себя болезнью, чарою, не знаю чем еще, а я вижу в этом средство Провидения заставить вас быть полезным для других. Из иного судьба выжимает поэзию, так что она брызжет из пор бедняги с кровью и слезами; других она купает в вине и в масле, и творения их текут как фимиам, как токайское, с розового ложа. Для того нужна узда, для другого шпора. Меня, чтобы пробудить из глубокого...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: пострадала от этой словесности наша русская оригинальность, - рассуждал он, - и слишком много слепков парижского мира завелось в России!". "Но нет худа без добра, - утешал он себя. - Мы начали с французской ветрености, но скоро перешли к их просвещению; мы стали мыслить, желая научиться болтать, и чтение, принятое в привычку, как мода, обратилось в нравственную нужду. Познания вкрадывались - и скоро многие русские захотели быть европейцами не по одному имени и поехали в те места учиться, где сражались. Их братцы пустились туда воспитываться, где гуляли их отцы" ("Военный антикварий", 1829). Александр Александрович был, конечно, сторонником молодой французской романтики. Виктор Гюго приводил его в неописанный восторг. Драмами "Le roi s'amuse" и "LucrХce Borgia" он восхищался; с "жаром удивления и с завистью бессильного соревнования" читал он Гюго. "Перед Гюго я - ниц, - писал он. - Это уже не дар, а гений во весь рост. Он виден только в "Notre Dame", которая - совершенство в моем вкусе 260 . "Han d'Islande" неудачен, "Bug Jargal" - золотая посредственность. "Cromwell" - холоден: из него нужно вырезать куски, как из арбуза. "Le dernier jour d'un condamnИ" - ужасная прелесть, это вдохнуто темницей, писано слезами, печатано гильотиной. Как счастлива Россия, что у ней нет причин к подобной книге! Да, Гюго - гений, и неподдельный. Его "Notre Dame", его "Marion de Lorme", "Il s'amuse" и "Borgia" - такие произведения, которых страница стоит всех Бальзаков вместе, оттого, что у Гюго под каждым словом скрыта плодовитая мысль" 262 . Бестужев обидел Бальзака так, мимоходом, и скоро поспешил исправить свою ошибку. "Я не устаю перечитывать...